|
№31 (4262) |
«История географии в Московском университете в событиях и людях»
История упряма и бескомпромиссна. Она требует точности изложения и неоспоримой аргументации. Тем более, если речь идет об истории науки, научного знания. «История географии в Московском университете в событиях и людях» (три тома; первый том издан) создавалась, выверялась, уточнялась в течение более 15 лет профессором кафедры геоморфологии и палеогеографии географического факультета Ю.Г. Симоновым. Радужная ли это история? Каким именно событиям и людям уделено первостепенное внимание? Автор поделился подробностями. — Юрий Гаврилович, о чем именно Ваша книга? Почему Вы решили ее написать? — Книга моя о том, как люди придумали необходимость нашей науки, как они при этом жили, что делали, как мешали иногда друг другу, почему спорили, почему не всегда самые умные становились лидерами в определенных ситуациях университетской географии. Я прожил на географическом факультете достаточно длинную жизнь. Поступил на первый курс в 1940 году, когда факультет существовал всего лишь два года. После первого курса ушел воевать, а в 1946-ом вернулся снова на географический и больше не уходил. Получается, что почти все время существования факультета я был как-то «внутри» или, по крайней мере, рядом с ним и его жизнью. Перед моими глазами прошла вся его история. Можно ли думать, что я видел все и обо всем могу высказать исторически точное суждение? Ну, нет, конечно. К написанию этой книги меня подтолкнули два обстоятельства. Во-первых, о том, что такая книга людям, может быть, и нужна, говорило следующее: приближался 2000 год, стало быть, наступало время воспоминаний и мемуаров. А во-вторых, люди, которые знали, что я «свидетель» многих событий, приходили ко мне и задавали разные вопросы. Например, как и когда, при каких обстоятельствах произошло то или иное факультетское событие. Не на все вопросы я мог тогда ответить сразу, говорил, чтобы пришли ко мне через несколько дней. Удивительно, ведь приходили. А я что-то уточню, а что-то и сам вспомню. Так и у меня появилась необходимость что-то вспомнить, что-то почитать… А узнавать нужно было многое. Постепенно сам увлекся историей становления географических знаний. Так определилось мое желание поглубже заглянуть в наше общее прошлое, узнать — и поделиться знаниями с другими. — Когда, по Вашему мнению, географические знания были больше всего нужны обществу? — Шутя, тогда, когда нужно было кого-нибудь ограбить или страну какую-либо превратить в колонию. В истории нашей науки длительное время существовала такая «связка»: географы — картографы — военные. Разные страны во все времена стремились поработить если не весь мир, то хотя бы маленькую его часть. Удивительно, но как только начинается некоторое «обогащение» и распределение богатства внутри государства, интерес к географии пропадает или становится ничтожно малым. Когда же появляется возможность «нажиться», интерес к нашей науке возрастает. — В своей книге Вы уделяете большое внимание жизни и деятельности Дмитрия Николаевича Анучина. — Дмитрий Николаевич Анучин для меня является тем человеком, с которого практически началась настоящая университетская географическая наука в России (мог бы таким человеком стать Татищев, но по ряду обстоятельств не стал). Дмитрий Николаевич — разносторонний ученый, создавший в университете две кафедры. Он наш основоположник, а поэтому и мой учитель. В результате его работы в университете появилась кафедра географии, на которой преподавали уже не «предмет» для будущих чиновников. Анучинская кафедра приступила к подготовке профессиональных географов–исследователей. Он добился заметного изменения преподавания географии в гимназиях, затем превратил ее в исследовательскую науку. Выпускники кафедры одновременно писали учебники по географии для гимназий и проводили разного рода изыскания по изучению производительных сил страны. Он подготовил целую гвардию учеников и последователей, которые превратили кафедру географии в отделение, а затем и в факультет. О нем написано много статей и несколько книг. Это было давно, а сейчас его имя забывается. В своей книге я возвращаюсь к нему как к университетскому профессору, ученому и человеку, Его имя и его дела просто не могут быть забыты. Это ведь при нем Московский университет стал географической Меккой. — Вашу книгу, вероятно, во многом можно считать автобиографичной? — Да, конечно. Я же жил в это время! Видел многое. Со многими дружил, учился и учил сам. Однако я буду сильно удивлен, если кто-то примет книгу в качестве моей автобиографии. Я все же проводил исследование. Кое-где в книгу вкраплены письма, дневники и мои воспоминания. Книга эта — не «строгая история», но и не мемуары. Больше всего она похожа на рассказы следователя с некоторым перевесом в сторону фактологии. — Юрий Гаврилович, какие книги Вы планируете написать еще? — У меня большие планы. За эти годы я сам, да и коллектив, с которым работаю, многое сделали. Напрашиваются на первоочередное издание книги по морфотектонике и по теории речных бассейнов. Мне кажется, что наступило время подвести некоторые итоги и по социальной геоморфологии. Ведь нашей науке все равно следует понять реально идущие процессы — непрерывную динамику социумов различного ранга и рельеф. И все это на поверхности земли в разных геоморфологических условиях. А «рукотворный рельеф» — это не только строительство и архитектура. Он воздействует на человека. Мы не знаем законов этого взаимодействия, а знать их человечеству надо. Здесь ведь многого не видно, так как морфологические эффекты малы. Ученому не интересно быть самым умным, ошибаться интереснее. Сегодня ты ошибся, а завтра нашел верное решение. Вот тебе и маленькое счастье. А из малого, как известно, вырастает великое. Пожелаем Юрию Гавриловичу Симонову успехов в реализации задуманного. И поблагодарим за бесценную двухтомную историю географии в Московском университете. Беседу вела Надежда Пупышева |
||
